Сквозь дым и гарь они видели, как тело дернулоськонвульсивно, огонь в подземельях начал стихать. Взамен повалил удушливый дым,глубоко что-то заворчало, словно сама земля приняла кровавую жертву.

Когда Таргитай и Олег добежали до Мрака, оборотень стоял наколенях перед мертвым. Герой, сразивший самого Пурушу, все еще сжимал обломокмеча. Лицо оборотня было черным от страдания.

– Кто это? – выкрикнул Таргитай на бегу.

Мрак не ответил. На пурпурном плаще, на котором не так виднакровь, лежал дед Тарас. Мутные старческие глаза смотрели немигающе. Изо рта всееще стекала струйка крови. Грудь и ноги были сплющены в кулаке чудовищногоПервочеловека.

– Не понимаю, – прошептал Олег.

Мрак молча закрыл старику глаза. Всегда каменное лицооборотня подрагивало, морщилось. Он поспешно встал с колен, отвернулся.

– Такое понимают не умом, Олег.

Воин бросался в самую гущу боя. Он орал, смеялся, вызывал напоединки сильнейших, быстро и умело расправлялся, вызывал новых, а если никтоне решался, видя яростное лицо и окровавленный меч, сам лез в гущу боя, крушили сек, врубался в глубины вражеских рядов, не заботясь о том, что творится заспиной.

Олег первым заподозрил неладное.

– Эй! Ты, никак, сам смерть ищешь?

Воин врубался, повергал, крушил, сносил головы, не слышалили не хотел слышать, тогда Мрак, оскорбившись за волхва, заорал:

– Ты чо на рожон прешь? Прибьют, как хоря в курятнике.

– Не прибьют! – донесся прерывающийся крик.

Мрак, орудуя секирой, как Таргитай ложкой, пробился ближе,вместе сразили троих, остальные поспешно отступили. В узкую щель междужелезными шапками и верхним краем щитов на страшных воинов смотрели испуганныеглаза степняков. Воин и Мрак остались как два медведя в середке круга.

– Ты мне голову не морочь, – сказал Мрак подозрительно. –Что с тобой? Мне можешь признаться. Я вот-вот должен сгинуть, так на родунаписано. Уже никому не успею…

Воин сделал движение броситься вперед – там поспешноотступили. Кто-то запнулся, упал, нелепо задрав лапти кверху. Воинразочарованно сплюнул:

– Вот так они все… Вырождается доблесть!

– Ты в самом деле такой дурень? – спросил Мрак.

Воин отвел взгляд.

– Ну, многие же так… Да ладно, не такой я пень. Это у тебяжизнь может пойти иначе после этой битвы. У меня – нет.

– Почему?

– Слабый я, понял? – огрызнулся Воин. Он свирепо оскалилзубы, и стена щитов вокруг них сразу подалась назад. – Отравленный… Мне уже неуйти от баб, вина, мягких постелей. При случае и зарезать могу. И ножом вспину… если кошелек покажется тяжелым. Так что самое время хотя бы кровьпролить…

– А в чем ты по колено бродишь?

– Свою, варвар! Себя не только тешить надо, но и уважать. Ас этим у меня слабо.

Враги наконец решились осторожными шажками подступить ближе.Воин с радостным ревом кинулся на стену щитов. Мрак сердито поднял секиру:впервые обошли в таком нужном деле, бросился следом. Удары сыпались с трехсторон, едва успевал подставлять рукоять и рубить в ответ, к тому жеприходилось защищать спину Воина. Тот пер, как лось в весенний гон, орал имахал мечом так, что Мрак видел только блистающие стены, словно тот сражалсядесятком мечей.

Да к тому же удары Воина были сокрушающими. Мрак завидовалмолча, зубы сцепил, ибо двое супротив целого войска – это уж если не Таргитай,то хотя бы Странник должен сочинить песню о доблести и славе!

Таргитая, Олега и Лиску окружили так, что в тесноте всетруднее было размахивать Мечом и боевой дубиной волхва. Лиска все пыталасьпролезть вперед, но ее отпихивали назад. Таргитай вертелся, как кот, рубил,уклонялся, парировал, снова рубил, а за спиной слышал надсадное тяжелоедыхание.

– Отходим? – прохрипел Таргитай.

– Куда?

– К Мраку бы…

В стороне слышен был грозный рев, крики и лязг железа ожелезо. Мрак рубился уже со зверолюдьми. Воин оторвался от него, дрались каждыйсам по себе. На миг глаза Таргитая и Воина встретились, Таргитаю показалось,что Воин оскалил зубы в подбадривающей усмешке. Он начал сдвигаться к ним,прорубаться сквозь ряды, но перед ним было столько щитов и вскинутых мечей, чтовряд ли, вряд ли…

– Ты куда? – донесся крик Мрака. – Ящер в другой стороне!

– Ребята больше не продержатся! – гаркнул Воин. – Им бы чутьперевести дух…

Мрак оглянулся, взревел яростнее. Его секира с новой силойпошла крушить черепа, разбивать щиты, доспехи. Воин шел впереди, его глаза ужене отрывались от изнемогающих изгоев.

Он первый и единственный заметил, как один из зверолюдей,похожий на медведя в панцире, стоя в задних рядах, широко размахнулся копьем.Он высился над ними на голову, копье со свистом метнулось поверху, срывая перьяна шлемах.

– Берегись! – заорал Воин, но увидел, что ни Таргитай, ниОлег не успевают повернуться. Копье неслось, нацеленное широким острием прямо внезащищенную спину Таргитая. Певец пятился, отбиваясь сразу от троихзверолюдей.

Воин прыгнул вперед – никогда раньше не двигался с такойскоростью. Копье ударило в бок, скрежет металла заставил обернуться Таргитая иОлега. Глаза певца расширились. Он протянул руку, но Воин покачал головой:

– Дерись… Я постою здесь.

Копье пробило панцирь навылет. Острый конец высунулся сдругой стороны. Воин, превозмогая боль, сильным ударом срубил древко, вторымударом поверг на землю ближайшего зверочеловека.

Мрак опрокинул заслон из щитов и людей.

– Эй, ты… чего?

– Эт я шутю так, – проговорил Воин с трудом. Кровь стекалапо доспехам тонкой струйкой, но Мрак понимал, что внутри железного панциря ужеплещется озеро. В глазах Воина угасал огонек, он старался как можно дольшепродержаться на ногах. – Дай цыплятам передохнуть… Это будут орлы…

Он рухнул на колени. Кровь потекла изо рта. Мужественноелицо кривилось в иронической улыбке.

– Чему радуешься, дурак? – спросил Мрак зло.

– Повезло… За правое дело… Так быстро. Я ж все равно быдолго не продержался…

Мрак угрюмо кивнул, понял. Таргитай зло закричал со слезамина глазах:

– Зачем?.. Зачем ты меня заслонил?

Воин слабо качнул головой.

– Думаешь… даром?

– А что, что тебе от меня нужно?